Когда мы рассуждаем о коррупции, мы обычно связываем ее с таким привычным явлением как взяточничество или казнокрадство. Но это не совсем так. Взяточничество — использование служебного положения в корыстных целях — это еще не коррупция. Это модель поведения должностного лица (чиновника) или группы должностных лиц, наделенных полномочиями решать вопросы, связанные с имуществом, КОТОРОЕ ИМ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ, и действовать по собственному усмотрению, В РАМКАХ ЗАКОНА.
Однако достаточно часто чиновники эти рамки обходят: игнорируют, в обмен за вознаграждение. За взятку. Мотив понятен, а вот способ реализации чиновничьего интереса имеет свои особенности.
ЧИНОВНИК, располагающий полномочиями (дискреционной властью) т. е., правом решать по обстоятельствам вопросы, связанные с чужим имуществом в рамках закона — НЕ ВОРУЕТ. Он просто не принимает решений, входящих в круг его должностных обязанностей. Таким нехитрым способом (бездействием) чиновник создает патовые ситуации тем, кто обращается к нему в надежде, реализовать свои законные права. Думаю, понятно. Чиновник делает вид...
При этом закона он не нарушает. Просто перманентно отсутствует на рабочем месте или присутствует, но не выполняет своих обязанностей. Препятствует в реализации ваших прав, оставляя вас в неопределенности довольно продолжительное время. Замечали ли вы когда-либо, что на вас в кабинетах не смотрят, вас терпят, упершись глазами в ящик стола или в бумаги? А стеклянный взор в никуда, помните? В этот момент чиновник отнюдь не уходит в прострацию — он активен, он напряжен, он в работе. Внутренне он вас внимательно слушает.
Это важный момент. Вас определяют по глазам, по интонации, по поведению. Чиновника не интересует суть вашей просьбы, он в нее не вникает. Он сосредоточен на другом: сколько он может взять за свое решение. Вспомните, сколько раз вы ходили по кабинетам с жалобой или с заявлением и уходили ни с чем? А сколько месяцев (лет) после этого ждали ответа? А ЧТО вы делали потом? Правильно, давали взятку.
Внимание! Мы подошли к ключевому моменту: к моменту незаконной сделки. Деньги переданы — деньги взяты. Вы совершили уголовное преступление. Оба. По молчаливому сговору. Вы от безысходности, чиновник по расчету. Это криминал, за который полагается срок. Для вас он вынужденный, для чиновника привычный, но небезопасный. Цена вопроса — ваше знание (незнание) закона и острота момента: как долго вы можете позволить себе ждать.
Если вы имеете дело с группой чиновников, и они гоняют вас по кругу, это групповое преступление. За него полагается более суровое уголовное наказание и, чтобы его исключить, чиновники внедряют в схему отъема вашей собственности ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ.
В этом случае мы уже имеем дело с коррупцией.
КОРРУПЦИЯ — дама приятная во всех отношениях. Она хорошо воспитана, блестяще образована, с опытом работы и с большими звездами на погонах. По статистике именно там: в милиции, в прокуратурах и судах, степень коррумпированности сама высокая.
Правоохранительная система — ее оплот.
Там не сеют, ни пашут, ни строят. Там продают закон. Торгуют по той же схеме, что и обычные чиновники. Методом бездействия. Но их деяния относятся к особо опасным, и потому оплачиваются выше. Правоохранцам нужна мощная крыша. Без крыши ни один тамошний чиновник даже пальцем не пошевельнет. Крышей для тех, кто вершит закон «по понятиям», становится государство, в лице высших эшелонов власти.
Высокопоставленные члены правительства, в распоряжении которых находятся финансы, увы, ничем не лучше своих подельников из УЖКХ. Воруют, но другом уровне. На уровне бюджета. Тут нужна особая осмотрительность и личные связи в рамках государственной системы. С членов правительства правоохранительная система, естественно, денег не берет. Там другие расчеты — должности, звания, ордена. Зато с остальных она берет, не стесняясь, будучи уверенной, что ее действия останутся безнаказанными.
Украденный кошелек вам найдут, и за фингал под глазом виновного накажут. Но если у вас украли перспективную фирму или интеллектуальную собственность, у вас есть все шансы заплатить взятку по полной программе или остаться ни с чем, если вместо вас взятку даст небедный, но очень продвинутый вор.
ОТКУДА У КОРРУПЦИИ НОЖКИ РАСТУТ.
Правоохранительные органы подвержены сильнейшему прессингу со стороны элиты, которая пользуясь правом сильного, давит на органы, и небезуспешно, желая одного: парализовать закон в отношении должностных преступлений, т. е. заменить его собственной административной волей.
Со стороны общества, мы наблюдаем обратную картину. Общество не может заставить органы работать в соответствии с законом, потому что закон парализован. Сверху. И, если уж такое случилось, он перестает работать совсем, причем, в обе стороны. Органы понимают, что спорить с руководством, себе дороже, и сдаются. Они закрывают глаза на воровство элиты и включаются в систему отъема имущественных прав граждан, замыкая коррумпированный круг служебной тайной. На уровне системы. В этот самый момент они становятся неприкасаемыми.
Элита безжалостно пользует правоохранцов, но, опасаясь огласки, закрывает глаза на все возрастающий объем правонарушений внутри самих органов, стараясь не тревожить криминально-правовой муравейник, потому что, если его тряхануть по-настоящему, органы начнут давать показания. А это опасно. Степень информированности органов так высока, что не может не беспокоить элиту. Элиту не судят, у нее правовой иммунитет.
Но заставить молчать чиновников в погонах, которые уже не стесняясь манкируют своими обязанностями, все-таки нужно. И сделать это можно единственным способом: закрыть глаза на сращивание последних с криминалитетом и теневой экономикой, повязать тем самым всю правоохранительную систему, от рядовых до высших чинов полиции, прокуратуры и судов, на взятках. Что, естественно, несложно, поскольку закон безмолвствует.
Правоохранительные органы внутренне перестраиваются и превращаются в высокодоходный коррупционный бизнес, специализирующийся на освобождении от ответственности теневого капитала.
Теневая экономика государства не боится. Она его часть. Тем не менее, она откупается от него напрямую — избавляя себя от излишних хлопот по части налогов, и предоставляя собственные услуги по отмыванию денег, украденных из бюджета. Бюджет теневиков сопоставим с государственным и, в силу этого, на него давно положил глаз отечественный криминал.
Теневеки пашут на два фронта: и на элиту, отмывая распил, и на криминал, который тоже заинтересован в отмывании денег, потому что просто деньги, происхождение которых доказать невозможно, зарубежные банки не принимают. А их архиважно упрятать с глаз долой. Куда? За рубеж. Проблема — как это сделать?
Реальный сектор переработать шальные деньги в таком объеме за очень ограниченный срок, не в состоянии.
Чтобы отмыть деньги быстро, нужны фирмы-однодневки, имитирующие необходимый объем труда. Но такая деятельность противозаконна, поэтому теневикам как воздух нужна правая гарантия, точнее крыша от закона. На помощь и тем, и этим приходит правоохранительная структура
За энное количество миллионов вознаграждения прокуратура полностью освобождают от уголовной ответственности и тех, кто разворовал казну на миллиарды, и тех, кто этому способствовал. После столь мощных финансовых вливаний снисходить до закона и заниматься защитой прав населения за копейки, ее уже не заставишь. Калачом не заманишь. Не хотят и не будут.
Теперь, надеюсь, понятно, откуда у коррупции ножки растут?
Отредактировано gj;fhybr (08-10-2011 07:21:22)
